В конце своей поэмы "Мертвые души" (1842 г.), сатирического памфлета, нацеленного на вскрытие гнойных нарывов, изъязвлявших социальное устройство России середины девятнадцатого века, в котором нет ни одного положительного персонажа, ни одного мало-мальски нормального лица, а лишь гипертрофированно вырисованные хари воров, бюрократов, рабовладельцев и взяточников, Николай Васильевич Гоголь пишет: «Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом? Ведь это всё, что ни описано здесь, это всё наше, — хорошо ли это? А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе? Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?» На такие мудрые замечания, особенно насчет мнения иностранцев, признаюсь, ничего нельзя прибрать в ответ…
… для того, чтобы отвечать скромно за обвиненье со стороны некоторых горячих патриотов, до времени покойно занимающихся какой-нибудь философией или приращениями на счет сумм нежно любимого ими отечества, думающих не о том, чтобы не делать дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное. Но нет, не патриотизм и не первое чувство суть причины обвинений, другое скрывается под ними. К чему таить слово? Кто же, как не автор, должен сказать святую правду? Вы боитесь глубоко-устремленного взора, вы страшитесь сами устремить на что-нибудь глубокий взор, вы любите скользнуть по всему недумающими глазами…».
Думаю, что нынешним ура-патриотам надо зачитывать этот отрывок ежеутренне, вместо «Отче наш», чтобы у них времени на поиск русофобов оставалось бы поменьше.
Цитировать | Вниз
|
