Во время прогулок по Риму нам никак не удавалось наткнуться на игрушечный магазин. Мы отлавливали аборигенов с детьми соответствующего возраста и допрашивали их с пристрастием, стараясь выпытать адрес ближайшего магазина игрушек, но они стойко молчали, гордо глядя на нас глазами мужественных, несгибаемых бойцов Сопротивления, и отсылая в какую-то Тмутаракань, до которой надо было полдня скакать на оленях.
В тот момент, когда я в отчаянии начал разогревать зажигалкой металлический прут, дабы каленым железом вырвать правду из уст непреклонных римлян, доброе сердце моего сына не выдержало: «Бог с ним, с магазином, - великодушно произнес он, - купите мне меч, как у Нира, и я буду полностью удовлетворен».
Лучше бы я сделал ставку на жестокие пытки упрямых итальянских родителей.
Нир – это сын наших друзей, с которыми мы одновременно оказались в Риме. Эти неприятные люди (я серьезно задумываюсь о продолжении нашего с ними общения после этакого проявления бесчеловечности) умудрились купить своему чаду столь редкий деревянный меч, что мы до основания стерли ноги, в поисках такого же чуда оружейного искусства. Мы обошли все сувенирные лавки в радиусе нескольких километров от Фонтана Де Треви, где по словам наших друзей было куплено вожделенное оружие, но среди великого множества разнообразных деревянных мечей искомый никак не находился.
На третий день поисков удача, наконец, улыбнулась нам. В глухом переулке, недалеко от Пьяцца Навона, мы нашли замшелую лавку какого-то индуса, в которой нужные нам гладиусы были представлены во всем цветовом разнообразии. Моя радость от окончания изнурительных поисков была сравнима с миллионным выигрышем в лотерею, но сын, видимо разочарованный видом меча (ибо фантазия изрядно приукрашает то, к чему мы так страстно стремимся), особой радости не испытывал, в связи с чем не спешил потратить выделенные ему на покупку меча десять евро.
Вместо того чтобы устроить радостные пляски с оживленным пением гимнов и обильным жертвоприношениям всемилостивым богам, которые увенчали триумфом наши утомительные изыскания, мой сын с задумчивым видом уткнулся взглядом в огромную витрину, уставленную макетами старинных кремниевых пистолетов, явно переключив свой интерес с холодного оружия на оружие огнестрельное.
В его загоревшихся глазах читалась отчетливая работа мысли. Мы с женой устало привалились к пыльным прилавкам, ожидая созревания горького плода его глубоких, но абсолютно прозрачных размышлений. Через несколько минут, сформировав логическую мотивировку, он обратился к самому слабому звену в нашей семье.
- Папа, - сказал он, всем своим видом демонстрируя серьезность и вдумчивость, - помнишь, я получил девяносто семь по математике, и ты обещал мне купить подарок? Давай вместо того подарка и этого меча, купим вот этот трехствольный пистолет.
Конечно же, пистолет мы купили. Стоил он, правда, не десять, а шестьдесят евро, но у меня не было сил объяснять ребенку, что скоропалительный отказ от долгожданной цели является признаком ветрености и легкомыслия. Мне не хотелось, чтобы он решил, что мне жалко денег, и я не ценю его 97 баллов по математике.
Я ценю. Но, возможно, я действительно слабое звено?..
Цитировать | Вниз
|
