Когда-то я работал инкассатором. Не то чтобы работал, скорее, выступал в роли добровольца, замещая свою тогдашнюю жену. Она выполняла обязанности кассира в Василеостровском Молодежном Центре, и ежедневно таскала из банка деньги (таскала, в смысле «носила», а не «воровала», как понятно). Помимо того, что денег было много в виде суммы (несколько миллионов), их было много и в виде бумажной массы (хороших килограммов сорок), поскольку тогдашние инфляция и девальвация заставляли людей приходить за з/п с небольшими хозяйственными сумками. И, дабы избавить жену от риска ограбления и переноски тяжестей, я решил взять на себя эту миссию.
Я получил от директора ВМЦ добро, рюкзак, и Риса в напарники. Машин ни у кого тогда не было и деньги надо было носить на себе от Большого проспекта, где тогда находился банк, до Малого, где располагался незабвенный Молодежный Центр. Проблема заключалась в том, что между двумя этими пунктами стоял ДК имени Сергея Мироновича Кирова, а рядом с ним, призывно мигая разноцветными лампочками, манил к себе огромный ангар с надписью «Аттракционы». Наши с Рисом неокрепшие детские души рванулись туда, невзирая на неимоверную денежную тяжесть, которая по очереди пригибала нас с ним к земле. Дабы рюкзак не мешал нам играть в теннис, морской бой, и кататься на картингах, мы затолкали его под какой-то игровой автомат. Славно проведя минут сорок, мы все же вспомнили о долге и отправились в путь.
Уже подходя к ВМЦ, мы осознали, что денег с нами нет.
На второй космической мы ломанулись обратно, лихорадочно высчитывая по дороге, сколько сотен лет нам надо будет отработать на урановых рудниках, дабы вернуть долг. Надо ли говорить, что денег под игровым автоматом не оказалось.
Опущу описание всей глубины нашего отчаянья, переживаний и суетливой беготни по гигантскому ангару. Скажу только, что получасовые поиски увенчались-таки успехом. Какие-то пионеры обнаружили нашу мошну и немного поиграли ей в футбол. Мы нашли ее под какой-то сценой - она была густо облеплена конфетными фантиками, окурками и пылью. Первый раз я столь ярко осознал полнейшее несоответствие внешнего вида и внутреннего содержания.
Думаю, что от вскрытия рюкзак спас его достаточно затрапезный вид. Нас же с Рисом, наверное, это спасло от тюрьмы.
Сейчас, через двадцать лет, я серьезно тоскую по тому юношескому похуизму, с которым мы относились абсолютно ко всему. Он, увы, растворился во времени вместе с самой юностью, уступив место прагматизму, утилитарности и практичности. Без них, как понятно, не выжить, но я иногда немного жалею, что у меня атрофировался орган, ведающий повсеместным, глобальным, непреложным, пандемическим, вселенским забиванием болта. Забиванием всегда и на всё.
Цитировать | Вниз
|
