Александр Заборовский – хиппи forever!
С Александром Заборовским (прозвища: Забор, Доктор) судьба свела меня в конце семидесятых. Тогда он был внешне совсем не похож на хиппи – чисто выбрит, аккуратно причёсан, но знал о хипповой тусовке практически всё. Был он в те времена самым авторитетным специалистом по концертному свету и работал с «Машиной времени», удивляя восхищённых зрителей своими творческими находками. Честно скажу, он сыграл значительную роль в феноменальном взлёте «Машины» в начале восьмидесятых. Сегодня, в мае 2012 года, когда мы беседуем с ним, он снова выглядит, как настоящий хиппи. «Я просто на время загнал внутрь себя свою хипповую душу», – говорит он и начинает рассказывать о движении с самого начала:
«Время появления «советских хиппи» я могу назвать довольно точно – это ноябрь 1967 года. Именно тогда мы стали иногда собираться у памятника Маяковскому, или «на Маяке». Осенью и зимой было холодно, так что только с мая 1968 года эти встречи стали регулярными. В основном, конечно, тусовались там ребята из центра, но некоторые приезжали с московских окраин, я, например, из Измайлова. Кстати, ничего особенно «антиобщественного» в наших посиделках не было. Даже выпивали нечасто. Основное место занимало общение: разговоры про музыку, про битлов, про Моррисона, как в своё время Макаревич пел, «о дисках и джинсах и о погоде в небесах». Часто кто-то играл на гитаре, пробовал в этом деле свои силы и я. До весны 1971 года, то есть того времени, когда меня призвали в армию, о наркотиках было известно немного. Отдельные личности курили «травку», но их немного было. Вообще-то «настоящих» хиппи было где-то человек триста, а потом к ним стала присоединяться, как говорят сейчас, «несистемная» молодёжь.
Кто такой Солнышко, я, конечно, знал, общался с ним, с Юркой, как до армии, так и после. То, что он какой-то агент КГБ, – глупость, но его отец на самом деле был полковником. Вообще-то парнем он был обаятельным, очень компанейским. Это здорово ему помогало в фарцовке. Он, конечно, делал свой маленький бизнес на всём: скупал у иностранцев валюту, шмотки всякие, иногда денег у него были полные карманы, что, в общем-то, с образом хиппи не вяжется. Но он мог собрать несколько ребят и практически за свой счёт отправиться компанией куда-нибудь в Ригу, Таллин или Львов, где были дружки – местные хиппи. И никаких у нас там межнациональных противоречий не было, москвичи, западенцы, эстонцы – как одна семья были. Говорят, что умер он где-то в середине девяностых годов, когда ему было лет сорок пять. Причины смерти называли разные. Кто-то говорил, что от пьянства, кто-то рассказывал об эпилептическом припадке…
Конечно, если бы не армия, я 1 июня 1971 года был бы на «Психодроме». У нас вся информация распространялась быстро. Все знали, где какие тусовки, концерты (их называли «сейшенами»). У кого были телефоны, те созванивались, а обычно просто все новости узнавались на «Маяке» или на «Пушке». Что касается взаимоотношений с милицией и дружинниками, то время от времени нас, действительно, отлавливали. Приезжали к памятнику Маяковскому, собирали всех в машины типа «козликов» и везли на Советскую площадь в штаб «Берёзки». А что там делать с нами – не знали. Вроде бы и не нарушали мы ничего, просто сидели, пели, болтали. Те хиппи, кто не работал и не учился, сваливали до прибытия милиции и оперотряда, мы почти всегда знали, когда могли нагрянуть. А с нас – что взять? Я на заводе работал – вообще пролетарий… Да ещё эти комсомольцы-оперотрядовцы, они не из вузов были, а с предприятий, за отгулы дежурили. И не понимали, кто такие хиппи и о чём с ними можно разговаривать. В основном стыдили: «Ну как же ты, рабочий парень, с «этими» связался?» Но почему нельзя было «связываться», объяснить не могли. Интеллекта и знаний не хватало…
А тогда, 1 июня, конечно, была подготовлена профессиональная комитетовская провокация. Думаю, что никаких политических причин для того, чтобы наехать на хиппи, не было, ведь, в принципе, вели мы себя достаточно мирно, никого не беспокоили и «угрозы социалистическому строю» не представляли. Ребята рассказывали, что они искренне поверили, что власть нуждается в их поддержке, что борьба за мир во всём мире может объединить и хиппи, и компартию. Ведь тогда все уши прожужжали брежневской Программой мира. Ну и собрались с лозунгами и транспарантами на «Психодроме». А ведь за день до этого, в понедельник, чуть ли не секретарь комитета комсомола журфака МГУ предупреждал всех, чтобы не приходили, что их повяжут обязательно. Так, собственно, и вышло.
Хиппи после всех этих событий не исчезли. Просто они постепенно ушли из центра Москвы, разъехались по разным городам СССР. И всё это время они существовали, хотя более модными были панки или, там, скинхеды. Есть они и сейчас – достаточно прийти 1 июня в Царицыно, там собирается множество хиппи и сочувствующих. Просто они существуют параллельно с остальной жизнью, и всё…»
Версия Васи Лонга
Василий Бояринцев, в просторечии Вася Лонг, – один из тех хиппи, которые сохранили традиции и принципы движения до нынешнего времени, писал про рассматриваемые нами события в своём литературно-публицистическом эссе «Крейзи-классика»: «1 июня 1971 года, День защиты детей, была мощная антиамериканская демонстрация у стен соответствующего посольства. Повод – война во Вьетнаме. Пацифисты всего мира, прежде всего американские же, шумели тогда по этому поводу. Московская тусовка была к тому времени уже достаточно представительной, чтобы тоже как бы произвести впечатление. Юрка Солнце, наш главный рулевой, вроде бы даже ходил в Моссовет за разрешением, и якобы ему там выдали список рекомендуемых лозунгов, типа: «Почему плачет вьетнамский ребёнок?», «Янки гоу хоум», разумеется пацифик, перечёркнутые бомбы и пр. Нарисовать же целую кучу подобных транспарантов взялись Колпак, Винету и я. …Работой своей мы остались довольны, а вот сама эта демонстрация, не успев сделать с «Психодрома» и пару шагов – а собралось там тысяч несколько народу, – закончилась такими неприятностями, что до сих пор вспоминается с содроганием. Кое-кто в итоге даже поплатился жизнью, многие загремели в «дурки», иных повышибали с работ и учёбы, а сами тусовки в Москве на долгое время стали делом сугубо партизанским. Спустили с цепи комсомольские оперотряды, предварительно убедив тех, что пацифик – это один из вариантов свастики, по флэтам забегали участковые… Тусовки, правда, всё равно не исчезли совсем, но стали угрюмыми и настороженными, безмятежное опьянение превратилось в мрачный кайф».
Конечно, мне было интересно попробовать разыскать его и расспросить о деталях события, участником которого он являлся. Я даже, вопреки своим принципам, открыл аккаунт в одной из социальных сетей и связался с Бояринцевым. Объяснив ему свой интерес к теме, послал Василию часть материала с тем, чтобы он откорректировал его. К сожалению, получил ответ о том, что ему это неинтересно, с припиской относительно того, что на эту тему должны рассуждать только те, кто знает, как всё было на самом деле. Я вспомнил, что во время съёмок фильма Максима Капитановского «Во всём прошу винить «Битлз» автору удалось встретиться и пообщаться со многими персонажами, бывшими в тот день 1 июня 1971 года на «Психодроме». Но рассказать что-то в камеру решились только три человека. Остальные отказались, просто вычеркнули этот день из памяти…
Относясь с уважением к Бояринцеву и другим хиппи почтенного возраста, тем не менее не могу не отметить некоторых несоответствий в его версии событий. Во-первых, как мы уже выяснили, никакой демонстрации у посольства США не было, её задушили в самом начале. Во-вторых, в университетский скверик «несколько тысяч человек» при всём желании не поместятся. Ну а в остальном версия Лонга практически совпадает с тем, что рассказывали мне другие участники «первоиюньских событий».
День обманутых надежд
Возможно, вы держите этот номер газеты в руках именно 1 июня 2012 года, когда в Царицынском парке уже как минимум двадцать пятый раз собираются хиппи, чтобы отметить Свой День. Там будут и молодые наследники традиций, и «старички», которых, к сожалению, с каждым годом становится всё меньше и меньше. Самым младшим из участников событий 1 июня 1971 года сейчас уже к шестидесяти. Но все они навсегда запомнили тот день как день обманутых надежд, непонятых стремлений и перечёркнутых судеб. Эти люди не были героями, они понимали окружающий мир по-своему, они были другими. А любое государство «других» не жалует, видит в них опасность и скрытую угрозу. Конечно, советские хиппи – это совершенно особенное и малоизученное движение. Книг и статей о нём – единицы, в документальном кино о них рассказывается лишь фрагментарно, а относительно недавний художественный фильм Гарика Сукачёва «Дом Солнца», повествующий о «хипповых» временах, вообще показывает, что правда жизни и правда искусства – это две разные правды.
Поэтому давайте ещё раз вспомним и этих уходящих от нас людей, и конфликт их внутреннего мира с «социалистической действительностью», и то, что происходило в День защиты детей в 1971 году…
Цитировать | Вниз
|
