Петька всегда умел красиво распускать пальцы. Вот и тогда, в девяносто пятом, он приехал в Россию с Ближнего Востока уже коренным израильтянином. Длинноволосый, бородатый, курящий загадочные сигареты «TIME», записывающий имена и адреса исключительно ивритскими буквами, он создавал впечатление законченного иностранца. И только его истинно российские навыки пития горячительных напитков оставляли надежду на то, что он, хоть немного, но остался еще нашим, хорошим, советским человеком.
Свысока (большой рост все же имеет определенные преимущества) выслушав мои соображения о теоретической возможности нашего с женой переезда в Израиль на ПМЖ, Петька снисходительно похлопал меня по плечу и сказал, что сначала имеет смысл совершить одиночную разведывательную вылазку. Присмотреться, пристреляться, послушать истории друзей, ни одни крылья опаливших о жаркое, но опасное солнце развитого капитализма, прочувствовать на своей шкуре все прелести ХАМАСа, хумуса и хамсина, после чего уже и принимать взвешенное, осмысленное решение.
Я согласился с этими доводами и отправился в Израиль по туристической визе, естественно, сопровождаемый Петей, который всю дорогу из Питера пил коньяк и обрабатывал меня в лучших традициях КМБ, когда старослужащий пытается напугать новобранца фразой: «Салага, вешайся». Он битых шесть часов кошмарил меня, с упоением рассказывая ужасы о ЦАХАЛе, языковом барьере, безработице, израильских войнах, иракских ракетах в Тель-Авиве, и взрывах смертников в автобусах и ресторанах.
Вешаться я не собирался, но на землю, текущую молоком и медом ступил с некоторым трепетом. Сначала мне показалось, что бояться особо нечего. Мы без проблем прошли паспортный контроль, забрали Петин алкоголь, который он купил по дороге в Россию, получили чемоданы и загрузили их на каталку. И в тот момент, когда мы бодро маршировали в сторону зеленого коридора, случилось нечто страшное - к Пете подошел вооруженный человек в какой-то униформе и негромко, даже как-то интимно, вполголоса спросил: «Капулянский?..».
Я, всю жизнь проживший среди низкорослого, лысоватого европейского еврейства, до этого момента никогда не встречал столь здоровых потомков Авраама. Плечи у него были такой ширины, что библейские сказки об иудейском богатыре Самсоне сразу же перестали казаться мне выдумкой. Рост его явно зашкаливал за двести сантиметров, поскольку даже Петя смотрел на него снизу вверх, а большой пистолет в его кобуре, в моих руках выглядел бы станковым пулеметом. Короче, зрелище было само по себе устрашающее, даже без прямого обращения к Пете по фамилии. Последнее же сделало сцену драматической, чтобы не сказать апокалиптической.
Оторвавшись от созерцания этого гиганта, я взглянул на своего попутчика, и ужаснулся скорости, с которой Петино лицо меняло цвет. Оно стало похоже на полицейскую мигалку, только сменяющихся цветов было на порядок больше. Пока мы, ведомые ближневосточным Геркулесом, брели в сторону от основного пассажиропотока, Петя успел мне рассказать десяток версий, за что его могли бы арестовать прямо сейчас, а может быть даже и расстрелять, отведя за ближайшую багажную ленту. Ведь понятно, что персональную засаду устраивают только на самых опасных преступников. Петю ждали в зоне прилета, знали его в лицо, и, следовательно, его местный криминальный статус был явно наивысочайшего уровня, что льстило, но пугало.
Отойдя на безопасное расстояние от остальных пассажиров (чтобы не забрызгать их кровью во время расстрела, как шепнул мне на ухо Петя), полицейский предложил нам расстегнуть свои чемоданы, и предъявить содержимое к досмотру.
Бросив брезгливый взгляд на наши немудреные пожитки, он быстро утратил интерес, и, сказав, что мы свободны, с охотничьим блеском в глазах зарысил в зону выгрузки багажа с голландского рейса, куда потянулись такие же, как Петя, волосатые и бородатые парни, только слегка заторможенные и явно благоухающие каннабисом.
Петя, немного успокоенный тем, что расстрел и пожизненное заключение, скорее всего, откладываются на неопределенный срок, успел схватить блюстителя закона за рукав и задал терзавший его вопрос, откуда, мол, тот знает его фамилию. Полицейский поманил Петю пальцем, и молча указал на коробку из DUTY FREE, стоящую на багажной тележке, на которой черным несмываемым маркером, аршинными буквами было написано одно слово: «КАПУЛЯНСКИЙ».
Цитировать | Вниз
|
