ВСЁ ПРОСТО

Что мы, снега не видели? Видели. Да в таких количествах, что всему Ближнему Востоку хватило бы лет на сто. Но – поди ж ты! -  стоило в столице государства Израиль начаться снегопаду, как моя семья в стройном боевом порядке выдвинулась на штурм иерусалимских заснеженных вершин, дабы полной грудью вдохнуть экзотический для наших палестин морозный воздух, и напомнить сыну о наличии у него северных корней. Благо, никаких предупреждений о катастрофичности ситуации не поступало, и все дороги, ведущие в Иерусалим, были открыты.

Выехали из дома около восьми часов вечера. В полдевятого мы остановились, не доехав до города всего двухсот метров – полиция перекрыла трассу, поскольку даже самый скромный подъем превратился для летней, нешипованной резины в неприступный Эверест. В итоге мы встали намертво, в окружении нескольких сотен машин. На улице бушевала нешуточная метель, и все авто в считанные часы превратились в весьма живописные сугробы, а их пассажиры в вопящую толпу, мечущую друг в друга увесистые шары из спрессованного снега, и строящую по краям обочины армию снеговиков.

Сын, вволю наигравшийся в  снежки, вернулся в машину во втором часу ночи. Слава богу, что в связи с активной жизненной позицией моего ребенка (из-за которой в стирку или на помойку отправилась целая армия его штанов и футболок, безвозвратно испорченных в лужах, на деревьях и скейтпарках) жена всегда возит в багажнике некий тревожный чемоданчик. Точнее тревожный рюкзачок, доверху забитый несколькими сменами детской одежды - на все случаи жизни и все времена года. Поэтому, благодаря прозорливости своей матери, ребенок смог переодеться в сухую одежду. Отправляясь спать на заднее сидение, он сказал: «Ну, вы видите какой кайф! А вы ехать не хотели!».

Мы с женой саркастически ухмыльнулись, с ужасом глядя на тонны снега, сыплющегося из разверзшихся хлябей небесных. Надежда на скорое спасение и возвращение домой становилась все ирреальнее, иллюзорнее и призрачнее.

Думая, как бы нам себя развлечь, я вдруг осознал, что мои дальновидность и проницательность ничуть не уступают провидческой прозорливости жены с ее пресловутым тревожным чемоданчиком. Дело в том, что накануне я купил литровую бутылку очень неплохого шотландского виски, дабы попивать его в кругу семьи длинными, зимними вечерами, но, из-за склероза (за который мы и провозгласили первый тост) несколько дней забывал забрать его из машины. В дополнение к этому односолодовуму счастью десятилетней выдержки, я откопал в бардачке старинный диск с альбомом «Ля-ля-фа». Возможно, кто-то с предубеждением относится к творчеству Анжелики Варум, но, поверьте, коктейль из хорошего алкоголя, фантасмагоричности ситуации, апокалиптичности погоды и песен начала девяностых – позволяет осознать, что райское наслаждение – это не только рекламный слоган.

В четыре утра приехали спасатели на джипах и тракторах и начали нас откапывать. Как пел Владимир Семенович: «Конец простой: пришел тягач, И там был трос, и там был врач…». Оказалось, что мэрия Иерусалима организовала четыре пункта помощи людям, застрявшим в снежном плену. Полиция пересаживала бедолаг в свои джипы и развозила их по этим центрам спасения. Я ещё раз напряг свой провидческий дар и сказал полицейскому, пытающемуся пересадить мою семью в свой «Хаммер», что машину на трассе не брошу, поскольку не хочу зависеть от кого-то, кто должен будет потом привезти нас обратно. Я убежден, и жизнь это подтвердила, что нельзя терять мобильность  во время апокалипсиса, ибо это смерти подобно.

Полицейский сказал, что ехать мне никак нельзя, и задумчиво покачал стволом автоматической винтовки. Кстати, вооружены они были до зубов, видимо, опасались голодных или снежных бунтов. Стараясь дышать в сторону, я предложил ему не обращать на меня внимания, и идти своей дорогой, неся другим страдальцам тепло, надежду и избавление от снежных оков. После чего откомандировал жену на выталкивание машины из сугроба.

В этом месте стоит сделать небольшое отступление. Выталкивателем машин из сугробов в нашей семье работает жена, несмотря на хрупкость, тонкость и филигранность ее фигуры. Я, вот уже скоро двадцать лет, пытаюсь заменить ее толкательное изящество и грациозность своей одной, но лошадиной силой, но все двадцать зим, проведенных нами вместе, оказывается, что наш тандем эффективен только в таком режиме – она толкает, я за рулем. Не понимаю в чем чудо этой неестественной ситуации – то ли я лучше умею раскачивать машину с помощью газа и задней передачи, то ли жена находит правильную точку для приложения своей силы, то ли, видя мучения хрупкой девушки, ей на помощь периодически приходят какие-то здоровые мужики. Не знаю, но машину всегда выталкивает она. Я с этим уже смирился.

 Вот и на этот раз она успешно вытолкала полуторатонную «Тойоту» на более или менее расчищенное тракторами пространство. После чего, пристроившись в кильватере полицейских джипов, мы благополучно доехали до пункта спасения, развернутого в большом иерусалимском концерном комплексе.

История пребывания в этом пункте достойна отдельного рассказа – там было и спанье на полу, и выбивание одеяла для ребенка, и поиски пищи (за 24 часа мы раздобыли десяток крекеров и одинокий круассан на заметенной снегом круглосуточной заправке), и интервью сына десятому каналу израильского телевиденья. И все это в окружении полутора тысяч человек, из которых я единственный приехал на собственной машине.

К утру снегопад закончился, оставив после себя полуметровые сугробы и обеспечив трактористов круглосуточной работой на несколько дней. Сорок тысяч семей остались без света. Было повалено огромное количество деревьев, порвано несметное число проводов, покалечено множество машин, а государство Израиль стало беднее на несколько миллиардов шекелей.

В Иерусалиме трассы на въезд и выезд не открывали еще два дня, но нам все-таки удалось прорваться. Я сказал полицейским, которые стояли в заградительном кордоне и пропускали только вездеходы 4 на 4, что я родился в снегах, и моя «Королла» в умелых руках ничуть не хуже джипа, и, что раз уж я доехал до этого места, то и дальше смогу проехать наверняка. Честь и хвала нашей славной полиции – они мне поверили и пропустили.

До нашего города мы доехали без приключений, с сочувствием разглядывая многокилометровые цепочки мертвых, занесенных снегом, брошенных их хозяевами машин. Дома нас встретил страшными воплями оголодавший кот. Он громогласно сетовал на нашу безответственность и долго еще скидывал со стола мобильные телефоны, протестуя против нашего наплевательского отношения к его исстрадавшейся персоне.

Я никогда не думал, что возможно испытать такое удовольствие от возвращения домой, от встречи с душем, холодильником, унитазом и телевизором. Всего сутки, проведенные в зоне стихийного бедствия, превратили нашу квартиру в райский уголок вселенной, в Олимп, в жилище богов. Я уже молчу о том, что первая, после снежного приключения, поездка в магазин и возможность купить любое количество еды, была сродни оргазму, только намного, намного сильнее.

Приключение удалось. И, несмотря на то, что жена объявила о своем нежелании в ближайшие двадцать лет смотреть на снег, мы с сыном решили, что эту снежную одиссею обязательно надо повторить. Только теперь я непременно куплю цепи на колеса, сухой паек, две бутылки виски, и запишу диск Леонида Агутина. Оно того стоит.

Ваш комментарий: